Результаты проведенного социологического исследования прокомментировал руководитель отдела Белоруссии Института стран СНГ Александр Фадеев.

— О чем они, на ваш взгляд, свидетельствуют?

— Я думаю, что можно было и не проводить этот соцопрос, потому что и так понятно, что российский и белорусский народы являются братскими. И уровень взаимных симпатий в данном случае даже выше, чем у кого бы то ни было. В том числе потому, что в истории взаимоотношений русских и белорусов никогда не было каких-либо коллизий или острых конфликтов. Это не подлежит сомнению. Социологический опрос подтвердил истину, которая и так ясна. Поэтому вполне понятно, что белорусы - это самый близкий нам народ, у которого нет обид или претензий по отношению к России. У некоторых же украинцев, например, они есть. В первую очередь речь идет о жителях правобережной Украины, которая исторически находилась под сильным влиянием Запада. Вообще, представленные результаты опроса носят усредненный характер. Потому что та же Украина делится на несколько частей или зон влияния (России и Запада), и настроение общественного мнения в них также разнится. «Западэнцы» в Галиции будут говорить одно, а жители восточных русскоязычных областей - другое, в Киеве некий третий вариант. А полученные результаты как бы нивелируют все это. В Белоруссии общество, конечно, гораздо более однородное в своем отношении к России, чем украинское. Хотя и здесь в западных областях страны (Брестская и Гродненская области) настроения несколько отличаются от Витебска и Бобруйска. Особняком стоит и Минск, в котором общественное мнение несколько иное, чем в остальных областях. То есть свои межрегиональные отличия есть и в Белоруссии. Хотя, говорить о том, что эта страна распадается на части, как Украина, ни в коем случае нельзя. В то же время я считаю, что провести опрос по отдельным областям было бы гораздо любопытнее. А усредненные показатели по стране в целом - это банальный факт. Наконец, многое в подобного рода исследованиях зависит от того, как сформулирован этот вопрос. Если ставить вопрос об экономическом объединении, то, я уверен, его противников вы в Белоруссии практически не найдете. Конечно, подавляющее большинство белорусского общества, безусловно, готово на всестороннее экономическое объединение, но при условии сохранения политической самостоятельности по ряду вопросов. Кроме того, белорусская сторона настаивает на равенстве прав России и Белоруссии в этом объединении. То есть вопрос состоит не в том, следует ли объединяться или нет, а, скорее, в цене и форме этого объединения.

— Является ли недавнее сообщение о том, что Внешторгбанк собирается приобрести контрольный пакет белорусского Славнефтебанка свидетельством того, что интеграция России и Белоруссии вновь набирает обороты?

— На данный момент мне трудно комментировать это сообщение, потому что я не обладаю конкретной информацией, на каких условиях это будет сделано: кто будут его акционеры, на каких условиях Россия приобретет пакет акций и т.д. Как известно, до сих пор политика белорусского руководства состояла в том, что белорусские банки должны контролироваться государством. Так что, скорее всего, речь идет не о контрольном пакете акций. У Александра Лукашенко нет резона отдавать системообразующие элементы банковской системы Белоруссии. То же самое касается вопроса о приобретении российской стороной активов газотранспортной системы Белоруссии. Ее правительство сформулировало свои предложения России: в обмен на доступ нашей страны к экспортной трубопроводной магистрали республика Беларусь хотела бы получить доступ к разработке нескольких российских месторождений. Однако Россия тоже не хотела бы терять контроль над своим энергодобывающим производством. Именно по этой причине мы не ратифицируем Европейскую энергетическую хартию (и правильно, на мой взгляд, делаем). В порядке исключения к российским месторождениям были допущены только две ведущие мировые компании (немецкая и американская), которые действительно обладали возможностью осуществить масштабные инвестиции в газовую отрасль России. Белорусская же компания такими инвестициями не располагает. При всем уважении к «Белтрансгазу», это всего лишь участок газовой трубы, протяженностью несколько сотен километров. Не знаю, насколько такой обмен устроит российскую сторону… На мой взгляд, Россия скорее предпочтет переплатить за «Белтрансгаз» живыми деньгами, чем пойдет на невыгодный размен, предоставив доступ к своим стратегическим месторождениям